Прогулки по Вильне

По правой западной стороне Пилес между улицами Скапо и Швянто Йоно заканчивается восточным фасадом университетского костела Святых Иоаннов с большой эпитафией черного мрамора, фундованной в 1759 году Яном Литавором Хрептовичем в память о Марии и Анне Хрептович и Анне Кришпиновой, урожденной Хрептович (рококо).

Над нею в пустующем ныне балкончике с ажурной изгородью, под эдаким  балдахином, с княжеской митрой и крестиком, в прежние времена висело распятие с позолоченной фигурой Спасителя. Еще здесь была огромная фреска с ужасающими сценами эпидемии чумы 1710 года. Ее закрасили по распоряжению кого-то из генерал-губернаторов.

На площадке за углом когда-то был фонтанчик, коим добродетельные иезуиты снабжали обитателей улицы Замковой водой из Вингерских источников. Можно соблазниться красотой южного фасада костела, манящими воротами  в Большой двор Университета (обыкновенно закрытыми), высоченной колокольней,  открывающейся живописностью улицы Швянто Йоно и свернуть направо. Улица Швянто Йоно достойна внимания, потом можно будет двинуться дальше, по Доминикону, или свернуть направо по Университето. Но так мы Пилес не пройдем.

А напротив в доме, где сейчас гостиница «Нарутис», в 1832—1835 годах жил и работал необычайно плодовитый писатель, историк, издатель Юзефа Игнацы Крашевский. Понаписал шестьсот томов сочинений в стихах и прозе, в том числе романов, повестей и исторических трудов по истории Вильны, а на старости лет, живя в Дрездене, еще и шпионил в пользу Франции, за что пришлось ему отсидеть.

Готический дом XVI века в начале XIX века был перестроен в стиле неоклассицизма, а в 1967 году его подделали под краснокирпичную готику.

По правую же  руку от улицы Швянто Йоно до сквера тянется пятиэтажное здание 1975 г. на месте погибшей во время войны Кардиналии, где долгое время располагался виленский почтамт. Здесь стояло едва ли не самое большое здание старой Вильны, названное так потому, что принадлежало Радзивиллам, а один из них, Юрий Радзивилл (правильнее все-таки Ежи) стал кардиналом.

Идти вдоль него не скучно. Во-первых, из-за бойкой торговли сувенирами, уличных музыкантов и симпатичных домов на противоположной стороне.

А во-вторых, то и дело кто-нибудь интересный и знаменитый попадается. Например, режиссер Римас Туминас и актер Юрий Красков, с велосипедом.

Терпеливые люди: объяснишь им, что фотографируешь исключительно с научными целями, и они терпят это дело минут пять. Если не десять. На фоне фонаря и архитектурного разнообразия улицы.

Остается дождаться статей в Википедии, чтобы проиллюстрировать. Или самому написать.

Популярное кафе «Белый Штраль» (чтоб не путать с «Красным Штралем» и «Зеленым») располагалось в доме, известном с 1645 года. Он неоднократно менял владельцев и перестраивался. В конце XIX века его по проекту Алексея Полозова перестроил в стиле неоренессанса Казимир Штраль. Тогда в ниши второго этажа встали декоративные скульптуры, символизирующие сельское хозяйство и рыболовство, а выше — два мужских бюста.

Сельское хозяйство: сноп в левой руке и серп в поднятой правой; рифм к этой статуе найдется по городу не меньше трех. Под сельским хозяйством мемориальная таблица о том, что здесь была провозглашена независимость Литвы в 1918 году.

В «Белом Штрале» сдавались номера, и здесь в 1917—1918 годах заседала Литовская Тариба. 16 февраля 1918 года в «Белом Штрале» был подписан «Акт независимости Литвы» (оригинал которого, кажется, до сих пор не найден). Немецкие оккупанты особого внимания на него не обратили, разве что конфисковали тираж газеты, где он был опубликован.

С 2000 года здесь открыт мемориальный Дом сигнаторов. С чужих слов рассказывать об экспозиции (на официальных музейных сайтах пишут, что обозреть можно бесплатно) ни к чему.

Но доводилось бывать в той части Дома сигнаторов, где проводятся различные вечера, встречи, презентации книг. Это в зале; а в фойе потолок в лепнине конца позапрошлого века и немаленькая (3 х 4 м) картина Пятраса Калпокаса «Сигнаторы» – групповой портрет подписантов Акта независимости.

Художник написал ее для Всемирной выставки в Нью-Йорке. А шел уже 1939 год.  Начались война и коммунизм, картина оставалась в США и в Литву вернулась  только в 2007 году. Отнюдь не вершина творчества Калпокаса, не самая большая творческая удача и к тому же вызывает нездоровые ассоциации с  живописной  ленинианой.

Фигурантам с извращенным вкусом нельзя не порекомендовать зайти в туалет.

Чего ради? Чтобы подивиться разнообразию форм, размеров и конструкций раковин для умывальников, предлагавшихся Виленским техническим бюро инженеров К. Гущи и В. Малиновского. Рекламная листовка с доступными, должно быть, ценами, любовно обрамлена в наши дни.

Чугунные эмалированные раковины по цене от 2 руб. 35 коп. до 5 руб. 85 коп.

Голову задрав ходить неудобно. Поэтому все эти бюстики и головки, отделка карнизов и окон остается большей частью незамеченной.

По части модерна Вильна сильно уступает Риге. Тем ценнее югендстильные вкрапления среди классицистских, неоклассицистских и отреставрированных готических и барочных фасадов.

В доме 38 с 1865 года находился книжный магазин А. Г. Сыркина (позднее его вдовы и сыновей), в 1903—1915 годах — типография, издававшая книги на идиш, литовском, польском, русском. Войти в браму, чтобы порадоваться игрой форм и объемов следующих друг за другом двориков.

Дом 40 под красной черепицей — памятник архитектуры XVII век. Его купили в 1926 году супруги Maрия Шлапялене и Юргис Шлапялис, здесь жили и содержали литовскую книжную магазин. Здесь сейчас дом-музей Шлапялисов.

За эклектичным домом с эркером и мансардами можно свернуть налево в улицу Литерату. Улица становится в последние годы все более популярной у туристов и любителей врзвышенного и прекарсного: с 2008 года стены  ее украшаются разнообразными керамическими, металлическими и прочими посвящениями писателям, поэтам, литературным группировкам, литературным изданиям — Франциску Скорине, Томасу Венцлове, Юргису Балтрушайтису, Оскару Милошу,  Иосифу Бродскому, Осипу Мандельштаму и многим другим.

Дом же напротив этого на фотоснимке слева принадлежал бургомистру Ляховичу и его наследникам, затем семейству Рёмеров. Это типичный дом купца с магазином внизу и подъемным механизмом в двух чердачных окнах.

В первой четверти XIX века здесь располагалась кофейня «Виктория», в которой собирались филареты. Крытую лестницу построил в конце XIX века Киприан Мацулевич.

А фасад отделал глазурованными керамическими плитками архитектор Антоний Филипович-Дубовик, он же переделал витринное окно и дверь.

В мощеном булыжником дворе можно подивиться массивными формами аркады и лестницы.

В конце улицы богатырями на распутье можно выбрать, спусться ли узким желобком улицы Латако (по-русски сказать, Лоточек) к улице Русу (Русской) и Пречистенскому собору, зарулить ли в галерею Художественной академии, двинуться ли по Бокшто к Бастейе и виленскому василиску, или дальше, мимо Дома Франка и Пятницкой церкви, по Диджёйи, к Ратуше, или направо, к улицам  Доминикону с костелом Св. Духа и Университето с Алумнатом.

Скорость решения может затруднить выбор сувениров у расположившихся здесь в изобилии торговцев оными, отвлечь от которых можно либо алтарем бога пьянства Рагутиса, либо Ганнибалом, крещенным, как известно, в Пятницкой церкви.