Quae Vilnam sinuosis
Материалы Балтийского архива
Василий Селиванов
(1902—1925)
Василий Селиванов в
Балтийском архиве
Василий Селиванов (1902, Елец Орловской губернии – 1925, Вильно) – поэт, участник вечеров Литературно-артистической секции Виленского Русского общества. Стихи писал с семи лет.
Революция застала его в Москве, учился в Рязани и Ташкенте. В 1921 году оказался в Вильно, где уже раньше на правах беженцев устроилась его семья. Посмертно издан стараниями
Литературно-артистической секции Виленского русского общества сборник стихов «Плащаница» (Вильно, 1928).
Опять как в годы золотые...
А. Блок
Как в золотые годы милости,
Теперь хулу делю с тобой.
Опять мне ласковой приснилась ты,
Россия, девушка с косой...
В иконно нимбе улыбалась ты,
Мне, мне – врагу и палачу,
И жег огонь палящей жалости
Страстную ветхую свечу...
Забыто, не бывало, кануло,
Что раз, под свист и лай собак,
Тебя, тебя как девку пьяную
Под руки повели в кабак...
И там, исконным хмелем залита
На крик смиренна и тиха,
Невеста вечная, узнала ты
И палача и жениха...
Прости! Во сне впервые явственно
Твою красу приметил взор,
Разгон бровей и венчик царственный
И древний бисерный узор...
И понял смутное пророчество
В том, что вокруг тебя лежал
Необычайный, сжатый дочиста
Твой кумачовый урожай.
Плащаница. Вильно: Издательство Литературно-артистической секции В. Р. О. / Тип. Беккера, 1928. С. 34–35.
О невесте моей Коломбине...
А. Блок
1.
Вечер крылом голубиным
Бьется у темных окон
Бродит в полях Коломбина
Далёко, далёко...
Клонятся низко травы
Легкой, легкой стопою.
Дева Святыя Славы.
Мне ли идти с тобою!
С бедной и скудной болью
Плакать, как ветер плачет
Ветер плачет на воле…
Все изжито-испето,
И заплелась дорога,
Снова с вечерним светом
Встала в душе тревога.
Вешние веют думы
В темныя щели окон -
Бродит в полях Коломбина
Далёко... далёко...
2.
– В простом и белом покрывале,
Белей орлиного крыла –
Такой ты снилась мне вначале,
В конце – такою же ушла...
Но и теперь остался трепет
В моем вздыхающем плече,
Едва пахнет полынь из степи
И вздрогнет шаткая качель;
(И будто промелькнул в тумане
Отлив синеющих волос,
И будто месяц над поляной
Лицо безумное вознес...)
Крадется шагом оробелым
Ко мне, ко мне из-за угла,
И зазывает платьем белым
Вдали вздыхающая мгла...
3.
День прошел и, скрипя половицей,
Подползает ко мне тишина,
И опять золотую страницу
Предо мной раскрывает весна...
Я не верю в эти туманы,
В этот ветер и трепет, и бред, –
Только сердце качает багряный
Тишиною пронизанный свет.
Я внимаю спокойно и молча
Догорающей песне земли,
Как вздыхает в полях колокольчик,
Как подходит туман издали...
Там, где алой полоской заката
Обозначен родной кругозор,
Невозможнаго призрак крылатый
Теневую десницу простер.
4.
Волоса, заплетенные туго, –
Разбежалась капризная бровь,
Ты опять мне колдуешь, подруга,
Про весну, про туман и любовь...
Но недаром узнал я нечаянно,
Заглянув за улыбку и взор,
Что глухая и древняя тайна
Стережет неоглядный простор...
Нет, я доли суровой не кину
Для неверной и быстрой игры...
Помолись за меня, Коломбина!
– Над землею родной и пустынной
Заревыя пылают костры.
5.
Глухая зреет повседневность
И дней неуследим полет.
И только горькая, как ревность,
Любовь прошедшая встает.
И вновь с покорностью старинной
Прозрачный отдаю покой
За лик плясавший Коломбины,
За круг отравно золотой.
Смотри, бросаю эти руки
На встречу быстрому огню,
Но от разлуки до разлуки
Забытый трепет сохраню.
Да, есть незыблемость закона
В том, как ловить случайный рок,
И в дикой злобе Скорпиона
Для страсти кроется урок.
6.
Научи меня, схимница-ночь,
Одиночества мудрости строгой,
Как с моею печалью убогой
На распутье не изнемочь...
И не мне на пути зажжено
В заревой потухающей зыби:
«Не склоняйся, – там сумрак и гибель –
Не заметишь – и канешь на дно…
Но откуда мне знать, почему –
В уходящем такая отрада...
Но душа уходящему рада
И печали покорны ему...
Плащаница. Вильно: Издательство Литературно-артистической секции В. Р. О. / Тип. Беккера, 1928. С. 39–44.
